В погоне за призраком

Казалось, мы на борту «Дракона-мстителя» уже целую вечность, мчась безумным галопом вдоль побережья от Симбаллавейна до Огненных языков. Мы смотрели на сушу со страстью жеребцов, глядящих на кобылиц из-за двенадцатифутовой изгороди. Но наша преграда была далеко не столь видимой и заключалась исключительно в воле Колгрейва.

— В следующий раз, как придем в Портсмут, пойду в «Небесные облака», — сказал Маленький Мика, склонившись над иглой. Он постоянно занимался тем, что чинил паруса. — Самый лучший бордель на побережье. Самые лучшие цыпочки. Пусть думают, будто явился сам Старый Бог-Козел, — рассмеялся он.

Для Маленького Мики это была тема номер один — как и для большинства из нас. Я никогда не встречал моряка, который не был бы пьян или озабочен сверх меры. Стоило ему ступить на сушу, и он становился и тем и другим одновременно.

— Такой коротышка, как ты, не смог бы удовлетворить и старушку-карлика, — заметил Умник из-за своей неизбежной книги. Они уже некоторое время обменивались оскорблениями — больше заняться все равно особенно было нечем. Мы шли по ровному ветру.

Умник не поднимал взгляда от своей книги, которую мы забрали с даймиельского двухмачтовика несколько месяцев назад. Скоро мы должны были захватить еще один корабль — возможно, Тот Самый. Я надеялся и молился. Колгрейв поклялся, что останется в море, пока не найдет его. Наши запасы подходили к концу. Хлеб полностью заплесневел, в солонине, отсыревшей во время недавнего шторма, завелись личинки. У нас не было фруктов, чтобы бороться с цингой, и остался последний бочонок грога. На одном паршивом бочонке грога долго не протянешь.

У меня не было духу на то, чтобы устроить прямо сейчас налет на берег, как бы мне ни хотелось почувствовать под ногами твердую почву и траву. Мы были в полудюжине лиг к северу от Кровавого мыса, у побережья Итаскии. Именно на эти берега обычно устраивали набеги тролледингцы, и сейчас был самый сезон. Береговая охрана наверняка в данный момент изучала нас холодным жестким взглядом.

— Вижу парус!

Все начали поспешно освобождать палубу. Я посмотрел вверх. В «вороньем гнезде», как обычно, сидел Худой Тор, наш боцман, столь же безумный, как и сам Старик.

Колгрейв гордой походкой вышел из своей каюты. Как всегда, он был вооружен и одет так, словно собирался выступить в суде. Крик боцмана, словно заклинание чародея, вызвал его на верхнюю палубу.

— Где?

Он не собирался спускаться, пока мы не захватим корабль. Или пока тот основательно не потреплет нас. Но такое случалось редко.

Я всмотрелся в море. За Кровавым мысом всегда бывали шквалы, и сегодняшний день не был исключением, хотя шторм вел себя робко, лежа на горизонте вместо того, чтобы охватывать побережье. Корабли-добыча любили нырять в шторм, чтобы сбежать. Каменистый берег давал не больше надежды, чем возможная гибель среди обломков и грохочущих волн.

— Прямо по носу! — крикнул Тор. — Он обходит мыс и поворачивает к берегу!

— Ах-ха-ха-ха, — прорычал Старик, хлопнув себя по здоровому бедру.

Лицо его уничтожил огонь, и вся левая сторона тела представляла собой гротескную массу рубцовой ткани. На левой скуле виднелся участок обнаженной кости размером в квадратный дюйм.

— Он у нас в руках. Он был у нас в руках еще до того, как мы его увидели.

Кровавый мыс представлял собой длинный, иззубренный и бесплодный каменный палец, торчавший в океане поперек путей холодного северного и теплого южного течений. Если корабль действительно обходил мыс, сворачивая к берегу, он почти наверняка был обречен. Дул сильный обратный ветер, и им пришлось бы переложить паруса, чтобы совершить маневр, а на это требовалось время.

— Право руля на один румб, — рявкнул Колгрейв рулевому. Ток, наш первый помощник, освободившийся в итоге от вахты, пожал плечами и пошел взглянуть на Хенгиса и Толстяка Поппо, которые сбросили лот.

— Восемь узлов, — объявил он мгновение спустя. Старик посмотрел на паруса, но те были развернуты до предела. При подобном ветре мы могли мчаться во весь опор, надеясь поймать кого-нибудь зазевавшегося.

— Они нас увидели, — крикнул Тор. — Начинают сворачивать. О! Трехмачтовый, судя по оснастке — каравелла.

Наш корабль тоже был каравеллой — приземистое пузатое судно с высокими носом и кормой.

Лицо Старика прояснилось, даже просияло. Корабль, за которым мы охотились, был каравеллой. Возможно, это был даже Тот Самый.

Так мы называли его на «Драконе-мстителе». Никто не знал его настоящего имени, хотя у него имелось несколько, данных ему другими моряками. «Корабль-призрак». «Адский корабль». «Фантом-грабитель». И тому подобное.

— Какие у них цвета? — спросил Колгрейв.

Тор не ответил. Мы еще не настолько приблизились. Колгрейв понял и больше не спрашивал.

Я не знал, настоящий это призрак или нет. Легенда о нем ходила по западному побережью чуть ли не с начала мореплавания, меняясь в соответствии с эпохой. В ней рассказывалось о корабле-призраке с командой из мертвецов, обреченных вечно скитаться по морям, пиратствуя и не имея возможности когда-либо ступить на сушу, увидеть Рай или Ад, пока они не искупят вину за особо чудовищные преступления. В чем состояли их грехи, никому не было известно.

Мы долго охотились за ним, тоже пиратствуя в процессе поисков. Мы знали, что когда-нибудь его найдем. Колгрейв был слишком упрям, чтобы отказаться от своей затеи, пока не сведет старые счеты. Или пока мы, как и команды многих встретивших его кораблей, не пойдем на корм рыбам, а он отправится за очередной жертвой.

В число обид Старика входил пожар, изуродовавший его лицо, иссушивший левую руку и сделавший его навсегда хромым, отчего он постоянно раскачивался при ходьбе, словно тяжелый галеон при сильном волнении. Призрак, как и многие пираты, всегда сжигал свою добычу, покончив с ней. Колгрейву каким-то образом удалось выжить.

Вся его семья, однако, пошла ко дну вместе с кораблем.

Капитан, судя по всему, был богатым человеком. Поклявшись, что найдет Тот Самый корабль, он купил «Дракона-мстителя». По крайней мере, так об этом было сказано нам.

Никто из нас не знал, каким образом он сумел разбогатеть. Все, что нам было о нем известно — что у него ужасный характер, что он компенсирует свое уродство богатыми одеяниями, что он гений среди пиратов и что он полностью безумен.

Как долго мы скитались у этих берегов? Мне казалось, что прошла целая вечность. Но нас до сих пор не поймали — ни флот Итаскии, ни владевшие колдовством корсары Красных островов, ни тролледингцы на своих драккарах, ни военные корабли многих прибрежных городов-государств. Мы сами ловили их, словно пауки, охотящиеся на других пауков — и продолжали нашу бесконечную охоту.

Охоту за трехмачтовой каравеллой с командой из мертвецов.

— Стюард! — крикнул Колгрейв. — Полпинты каждому!

Голос Старика почти всегда напоминал громоподобный рев.

Старый Барли небрежно отдал честь и пошел искать ключ от рундука с грогом. Я сразу же понял намек. Грог в последнее время стал редкостью, и я поспешил первым занять очередь.

Умник заметил Маленькому Мике из-за своей книги:

— Тяжко, видать, быть пьяницей на «Драконе-мстителе».

Я пронзил его взглядом, но он даже не поднял глаз — как всегда. Его не интересовало, к чему приводят его язвительные замечания.

Как обычно, за мной пристроился Святоша с оловянной кружкой в руке. Единственным, что нас объединяло, была служба на «Драконе-мстителе» и любовь к спиртному. Впрочем, полагаю, именно потому он сблизился со мной больше, чем с кем-либо другим. Все ненавидели его до мозга костей. Он постоянно пытался спасти наши души, убеждая отказаться от греха и этих безумных поисков призрака-убийцы.