Глен Кук

Империя, не ведавшая поражений

Предисловие

Мир Империи Ужаса с самого начала задумывался как место действия для многих, часто никак не связанных между собой рассказов. Предполагалось, что главными героями самых ранних из них станут Браги Рагнарсон, Насмешник и Гарун бин Юсиф. Большинство из этих рассказов так и не были опубликованы. Некоторые довольно забавны, вроде короткой повести о конвенте чародеев, на которую меня вдохновило то безумие, которое я наблюдал на своем первом фантастическом конвенте, Ворлдконе 1969 года в Сент-Луисе. Со временем рассказов, действие которых происходило бы до событий, описанных в «Огне в его ладонях», а также по большей части в промежутке между «Без пощады» и «Тьмой всех ночей», могло бы набраться на несколько томов. Лишь малая часть из них легла на бумагу, и еще меньше увидело свет. Из тех же, что действительно были написаны, сейчас можно отыскать лишь немногие — об этом смотри ниже.

Мир Империи Ужаса быстро разрастался и за десятилетие прошел через несколько реинкарнаций, прежде чем «Тьма всех ночей» сумела найти издателя, просуществовавшего достаточно долго для того, чтобы книга дошла до прилавков магазинов. Ее дважды принимали к публикации в начале 70-х. Первое издательство обанкротилось. Во втором случился разрушительный пожар на складе готовой продукции, в результате чего оно вынуждено было отказаться от выпуска всех не являвшихся бестселлерами книг, запланированных на следующие два года.

В 1980 году, когда вышли первые книги, предполагалось, что цикл об Империи Ужаса будет состоять из четырнадцати томов, и его главным произведением станет один многотомный роман, действие которого разворачивается на протяжении жизни Браги Рагнарсона и Гаруна бин Юсифа. Семь книг действительно увидели свет. Еще две, «Пробуждение жестокой бури» и «Гнев королей», были начаты, но так и не закончены. Последняя, продолжение «Злой судьбы», была завершена на 85 процентов. Рукопись и все связанные с ней рабочие материалы пропали — вероятно, их похитил некий посетитель моего дома, который наверняка знал, что за этим последует. Не могу назвать никого, кого я мог бы подозревать в этом и нескольких других исчезновениях редких творений начала моей писательской карьеры.

Сохранилось примерно пятнадцать процентов «Гнева королей» — фрагменты черновиков, затерянные среди домашнего хлама и случайно оказавшиеся вне моих шкафов для документов, остальной же материал исчез. Несколько коротких произведений, некоторые из которых публикуются здесь впервые, сохранились благодаря тому, что остались у моего агента, и вернулись домой к папе после того, как агентство вынуждено было закрыться по причине смерти его главы. Среди них небольшая повесть «Похороны», которая должна была стать замыкающим камнем — или надгробием — для всего цикла. Я совершенно забыл о ней, пока не наткнулся на нее, составляя этот сборник.

Опубликованные рассказы представлены здесь в том виде, в каком они появились в печати, за исключением исправленных опечаток — как бы мне ни хотелось внести в них улучшения. Неудачная грамматика, затянутые фразы, ошибки пунктуации и все такое. Большая часть последних — вина не моя, но нескольких редакторов, отношения которых с надлежащей пунктуацией были весьма и весьма отдаленными. Лишь в «Серебропята» внесены косметические правки. Я счел это необходимым, чтобы продемонстрировать ту эволюцию моего творчества, которая могла бы произойти.

Солдат империи, не ведавшей поражений

Его звали Тэйн, и он был из тех, кого следовало остерегаться. Во вьючных мешках его мула лежали лакированные доспехи Империи Ужаса.

Дорога была узкой и предательской, и потому ею пользовались редко. Усыпавшие ее осколки сланца потрескивали под ногами, издавая звук, похожий на удары фишек из слоновой кости о доску для игры в сеньо. Осыпавшиеся с ненадежных склонов камни угрожали вызвать мгновенную лавину. Будучи человеком осторожным, Тэйн шел пешком, ведя в поводу чалого мерина, к седлу которого были привязаны поводья мула.

Усыпанная сланцем тропа закончилась, и Тэйн облегченно вздохнул, чувствуя, как болят измученные ходьбой мышцы.

Над его правым ухом просвистела стрела с кремневым наконечником, задев седые волосы.

Черный длинный меч прыгнул в его правую руку, столь же темный короткий меч — в левую. Тэйн скрылся среди камней еще до того, как смолкло эхо звона тетивы.

Тишина.

Не было слышно ни щебета птиц, ни шуршания бурундуков, спешивших по своим загадочным делам. Высоко наверху на фоне ярко-голубого безоблачного неба величественно парил одинокий орел, тень которого скользила по иззубренному горному склону, словно неистовый дневной призрак. Ветер доносил лишь запах старого хрупкого камня.

Тишину прорезал человеческий крик.

Тэйн вытер короткий меч о засаленные шкуры своей жертвы. Темное блестящее лезвие казалось маслянистым на вид, отбрасывая в лучах солнца тусклые отблески цвета индиго и пурпура.

Подобные клинки научили половину мира тому, что значит страх.

Чей-то голос позвал кого-то по имени. Другой ответил ему, и ответ, вероятно, означал «Заткнись!», хотя Тэйн не был в том вполне уверен. Язык горных племен оставался для него тайной.

Он продолжал сидеть на корточках, весь обратившись в зрение и слух. На лицо мертвеца опустилась муха. Описав несколько сужающихся кругов, она начала обследовать рот трупа.

Тэйн вскочил.

Следующий умер, не издав ни звука. Третий отпраздновал собственную гибель, покатившись вниз по склону под стук камней.

Тэйн снова присел, продолжая ждать. Оставалось еще двое. Один обладал аурой Силы. Шаман. Он мог оказаться серьезным противником.

Над склоном пролетела еще одна тень. Тэйн едва заметно улыбнулся. Дети Смерти сегодня цеплялись за ее юбку.

Стервятник осторожно кружил в небе, не опускаясь ниже, пока к его мрачному танцу не присоединился десяток собратьев.

Достав из дорожного мешка кувшин, Тэйн зачерпнул часть его содержимого двумя пальцами. В воздухе на мгновение повеяло ароматом корицы, который тут же сменился отвратительным запахом смерти. Он потер руки, пока они как следует не покрылись жиром, затем убрал кувшин и достал маленькую серебряную шкатулку, в которой находилось нечто похожее на сушеный горох. Он покатал одну горошину по ладони, пристально глядя на нее, затем сложил руки лодочкой, сосредоточился на шамане и вздохнул.

Стервятники опустились ниже. На проходившую внизу тропинку выбралась собака — облезлая рыжая сука с отвисшими сосками. Подойдя к трупу, она обнюхала его, неуверенно тявкнула, а затем заскулила.

Тэйн мягко подул между больших пальцев.

Между его пальцев заструился бледно-голубой свет, который становился все ярче, пока не сравнялся по синеве с бескрайним небом. Сияние проникало сквозь плоть, очерчивая кости пальцев.

Глубоко вздохнув, Тэйн раскрыл руки. В сторону от него поплыл ослепительно-голубой шар.

Он вытер ладони о горную траву, затем протер их землей. Мечи должны были надежно лежать в его руках.

Взгляд его был устремлен на покачивающийся голубой шар, а мысли — на шамана.